Словом, бывшие сырты не составляют более сыртов нынешних вод; а бывшие однообразно ровные пространства представляются нам уже гористыми». Ту же самую особенность нашей орографии констатирует и проф. Леваковский; описывая современные геологические явления на юге России, он замечает: «господствующее направление главных рек, Дона и Днепра, обусловливается общим склонением южной полосы России к морям Чёрному и Азовскому, причём они прорезывают своими руслами даже такие возвышенности, которые служат водоразделами значительных притоков, направляющихся в противоположные стороны. Так, например, с возвышенности, проходящей от Смоленска до Орла, с одной стороны берут начало Сожь, Десна, Болхва, впадающие в Днепр, а с другой стороны – Угра, Упа и пр., вливающиеся в Оку. Напротив того, Днепр и Дон прорезывают эту возвышенность во всю её ширину».

Как же объяснить это, по видим ому, а нормальное явление в жизни рек? Что же тут древнее: та ли часть реки, которая лежит выше водораздела, или та, которая помещается ниже? Или вся река появилась уже тогда, когда иные силы природы разорвали поперёк водораздел? К сожалению, авторы гипотез, разобранных нами в первой главе, совершенно упустили из виду рассматриваемое нами обстоятельство, несмотря на то что верное понимание его может пролить свет и на самый способ образования некоторых наших рек. Правда, проф. Леваковский склонен, по-видимому, приписать это явление, относительно Днепра и Дона, общему понижению южной России к морям Чёрному и Азовскому; но такое объяснение почтенного профессора, если только он имел его, едва ли удовлетворит кого-либо: если и согласиться, что местность у Орши, где Днепр в первый раз врезывается в девонские известняки, составляющие основу орловско-воронежского водораздела, и действительно несколько ниже верховьев Днепра (в чём ещё можно сомневаться, основываясь на орографической карте России и на моих барометрических наблюдениях), то и тогда вопрос, как же Днепр пересек означенный водораздел, остаётся в прежней силе. Гораздо определённее, гораздо более приближается к истине общераспространённое в Западной Европе объяснение подобных явлений (прорыв реками водоразделов) при помощи трещин, имевших место ещё до образования реки; но я полагаю, что оно применимо только в странах гористых, где горные пласты бывают сильно изогнуты и переломлены, и притом преимущественно относительно так называемых поперечных долин.

Но мы решительно не вправе применять такое объяснение к рекам Европейской России уже по одному тому, что у нас пласты лежат обыкновенно горизонтально. По нашему мнению, ближе всех к действительности стоит г. Киприянов, когда он высказывает догадку, что изборождённость центральной и южной России и уничтожение старых сыртов произошли от действия оврагов; вероятным же обращением этих последних в реки он объясняет и интересующее нас явление; к сожалению, он высказывает эту мысль мельком, нисколько не доказывая её, отчего она и теряет значительную долю своей ценности: в самом деле, ведь овраги и балки ещё не реки! Нам кажется, что только после того, как мы примем для одних рек России способ образования, аналогичный с образованием местности.

Интересное о речных долинах: