Вследствие всего этого, бассейн начал прежде всего суживаться у своих краёв, затем, частью благодаря естественной неровности своего дна, разбился на отдельные озёра, типичные и несомненные следы которых мы и теперь ясно можем видеть во многих местах, например, два заросших озера к югу от Редуголь, два к северу и западу от высоты Графской Каменки, несколько озёр к западу от Коломяг и пр. и пр. В настоящее время все эти когда-то открытые водные бассейны прекратили своё существование и превратились почти в совершенно горизонтальное болото. Жалкими остатками прежнего довольно большого морского бассейна остались теперь только так называемые Лахтинский разлив и Сестрорецкий резервуар, но и их дни уже сочтены, хотя слабая старческая жизнь Сестрорецкого бассейна и поддерживается теперь искусственно. Как ни неприятно заниматься анализом смерти, но мы решаемся сделать это относительно Сестрорецкого резервуара, чтобы наглядно доказать справедливость причин, приведённых нами выше, и повлёкших за собою уничтожение когда-то большой бухты Финского залива. Сестрорецкий бассейн имеет до 6 вёрст от С. –В. на Ю. –З. и версты четыре на В.; в северо-западном углу в него впадает р. Сестра, а в С. –В. Чёрная и ручеёк Копейкин. С морем он соединяется теперь через р. Сестру – Заводскую. Только по западному берегу попадаются кое-где сухие песчаные мысы, служащие продолжением дюн, отделяющих это озеро от Финского залива; но и здесь, у берега, всюду глубина 1 – 2 фута [0,3 – 0,6 м], чаще же ещё мельче; обыкновенно всё прибрежное пространство в виде каймы в 100 – 200 шагов и более представляет осочную полосу.

Нет сомнения, что этот берег Сестрорецкого бассейна должен прирастать чрезвычайно энергично и скорей, чем остальные берега. Главная причина этого заключается в деятельности западных ветров, переносящих с соседних дюн (в 30 – 50 футов [9 – 15 м] высотой) массы песку в озеро, но, главным образом, на его западный берег. Я сам лично испытал всё неудобство ходить по этим дюнам, во время сильных ветров: глаза положительно засыпает песок. Прошлым (1876 г.) летом я видел в Сестрорецке некоторые хижины тамошних крестьян, положительно засыпанные песком вплоть до крыш; зато владельцы этих хижин удостоверили меня, что их маленькие огороды, примыкающие к озеру, заметно увеличиваются.

Та же причина не может, конечно, не оказывать своего только что описанного действия и на остальную часть Сестрорецкого резервуара. И действительно, объезжая его северный берег и части, примыкающие к устьям рек Сестры и Чёрной, я встречал здесь обыкновенно глубину в 2 – 3 фута [0,6 – 0,9 м], редко больше, но зато часто меньше; нет сомнения, что здесь обмелению, кроме описанной причины, должна способствовать и заносящая деятельность вышеупомянутых рек. Дно у северного берега составляли или песок, или ил; здесь во множестве были видны на озере довольно значительные участки осоки; понятно, такие заросли первые кандидаты в острова. Но озеро, по-видимому, не хочет ждать, покамест эти кандидаты сделаются действительными членами суши, и начинает уже и теперь сильно затягиваться, благодаря растительным процессам. Дело в том, что, объезжая на лодке (которую нам зачастую приходилось пропихивать шестами по илистому дну, среди леса осоки и других, болотных растений) устья рек Сестры и Чёрной и вообще северный и северо-восточный берега резервуара, мы нашли их почти всюду едва возвышающимися над горизонтом озера, совершенно горизонтальными и, что главное, зыбучими. Последний термин значит, что они покоятся на воде и состоят главным образом из переплевшихся между собою мхов с незначительною примесью, по объёму, минеральных частиц, попавших сюда: или из мутной озёрной воды, или нанесённых ветром. Я несколько раз; пробовал с лодки совать под эти берега шест до 2 сажен длиной, и он легко весь хоронился под берегом; тот же шест проникал весь беспрепятственно, под давлением одной руки, сквозь этот моховой дёрн, в расстоянии 50 сажен [106 м] от уреза бассейна.

Интересное о речных долинах: