1961 год. Москва. В один из майских дней в конференц-зале Института физических проблем собрались люди разных поколений: здесь присутствуют маститые академики и совсем юные лаборанты, недавно получившие аттестат зрелости. Много иностранных ученых. Молодежь толпится у входа и в коридорах. Собравшиеся ждут приехавшего в Россию Нильса Бора. И вот он появляется в сопровождении своего давнего знакомого академика Петра Леонидовича Капицы.

Бору – 76 лет. У него громадный, прорезанный морщинами лоб, густые насупленные брови и широкая обаятельная улыбка. После краткого дружеского приветствия он говорит: «Я не собираюсь рассказывать сегодня о новейших достижениях современной науки. В этой аудитории есть немало людей, которые могли бы это сделать лучше, чем я. Мне просто хочется поделиться с вами некоторыми воспоминаниями...» И начинается непринужденная увлекательная беседа, полная глубоких мыслей и остроумных шуток, экскурсов в прошлое и научных прогнозов. Вряд ли присутствовавшие на этой встрече, многие из которых не раз имели счастье слышать Бора во время прошлых его посещений нашей страны, могли подумать, что видят этого гениального физика в последний раз. В 1962 году Бора не стало.

Чем же замечателен этот человек, снискавший огромную популярность и уважение ученых всего мира?

Нильс Бор – один из величайших физиков нашего времени, имя которого стало почти легендарным. Он был человеком, чьи идеи наряду с идеями Эйнштейна являлись руководящими для физиков в течение доброй половины столетия. Для того чтобы понять, что сделал Бор, перенесемся мысленно на полвека назад и попробуем представить себе состояние физики, когда молодой ученый еще только вступал в таинственные дебри микромира.

В канун XX века английский физик лорд Кельвин утверждал, что здание физики уже воздвигнуто; грядущим поколениям остаются лишь мелкие отделочные работы. На ясном небосводе есть только два «облачка», слегка омрачающих картину: неясности с излучением абсолютно черного тела и сомнения, связанные с опытом Майкельсона, который доказал независимость скорости света от движения наблюдателя. Однако в действительности дело обстояло далеко не так просто. Скоро облака превратились в грозные тучи. Возникли теории, опрокинувшие старые взгляды и воззрения. В физике началась революция, оказавшая огромное влияние на другие области естествознания. Стала создаваться новая электронная теория.

Ученые пытались ответить на вопрос: как же устроен атом – сколько электронов в атомах различных элементов, как они распределены в атоме (слоями, роями или как-то иначе), как они ведут себя (движутся или «сидят» спокойно), наконец, где же находится положительный заряд атома, распределен он по всему его объему или сосредоточен в центре? Постепенно были получены ответы на многие вопросы, но истина рождалась тяжело, в постоянной борьбе, в сомнениях и спорах.

Эрнест Резерфорд на основании своих экспериментов впервые создал планетарную модель атома, по которой вокруг положительно заряженного ядра движутся электроны. Но если это так, то, согласно классической электродинамике, заряженная частица, движущаяся в электромагнитном поле, должна непрерывно терять энергию. Следовательно, электрон, излучая энергию и приближаясь к ядру, должен упасть на него. Однако этого не происходит. Атом – система весьма устойчивая.

Физики и химики объединили свои усилия, для того чтобы раскрыть тайну электронного строения атома. Ученые Мозли, Содди, Рассел, Фаянс и другие объяснили, что химические свойства атома обусловлены величиной его заряда, что ею определяется место элемента в таблице Менделеева. Нужно было теоретически осмыслить новые открытия, объяснить устойчивость атома, преодолеть казавшиеся непреодолимыми трудности, связанные с планетарной моделью атома. Всю эту огромную работу проделал Бор.

Нильс Генрик Давид Бор (1885–1962)