Невозможно ответить на вопрос, кем был Ферми – физиком-теоретиком или физиком-экспериментатором. То и другое сочеталось в нем удивительно гармонично. Ферми был разносторонний ученый, занимавшийся теоретической и экспериментальной физикой, астрофизикой и атомной техникой. В наше время физики обычно являются специалистами в определенной, узкой отрасли, и такая универсальность Ферми поистине поразительна. «Если можно говорить о признании, то, без сомнения, Ферми... рожден физиком», – писал о нем русский ученый Б. М. Понтекорво. Наука стала целью его жизни, и ее интересам он приносил в жертву все остальное. Необыкновенно простой, скромный, не любивший парадности, знаков отличия, подчеркнутого внимания, Ферми был совершенно равнодушен к вопросам собственного приоритета, но зато никогда не забывал подчеркнуть роль своих сотрудников в той или иной работе.

До 1934 года ученый написал большое количество работ по теоретической физике, касающихся применения статистики к ряду вопросов. Затем он стал заниматься ядерной физикой, опубликовав работу, от которой берут свое начало современные теории взаимодействия элементарных частиц.

С открытием искусственной радиоактивности внимание Ферми сосредоточилось на экспериментальных вопросах ядерной физики. Он решил вызвать искусственную радиоактивность нейтронами, справедливо полагая, что отсутствие электрического заряда у нейтронов дает им возможность глубже проникнуть в атом. Бомбардируя нейтронами почти все существующие химические элементы, он получил более шестидесяти радиоактивных элементов. До этого в Риме никто не изучал ядерных превращений. Ферми сам разрабатывал методику, раздобывал источник нейтронов, конструировал счетчики, регистрирующие продукты распада. В это время Сегре, проявляя необыкновенную изобретательность, доставал из различных источников химические элементы.

В распоряжении Ферми находилась маленькая лаборатория, едва насчитывающая десяток сотрудников. Средства, отпускаемые фашистским правительством Муссолини на науку, были крайне скудными.

Ферми никогда не занимал административных должностей. Конечно, научное руководство всегда принадлежало ему, но ученый любил работать сам и слыл хорошим конструктором приборов и стеклодувом. В этот период Ферми был весьма далек от политики. Он, как и некоторые другие ученые, пребывал «в башне из слоновой кости» – так образно называли мифическую «чистую» науку, якобы изолированную от политики. Молодой профессор не имел никакого представления о существовании антифашистского движения, все его интересы сосредоточивались в мире науки. При этом он сохранял неподкупную честность, и для него единственным критерием ценности ученого были научные заслуги.

Летом 1934 года Ферми читал курс лекций в Бразилии и Аргентине, где его приняли весьма торжественно, а вернувшись в Рим, продолжал опыты с бомбардировкой атомов нейтронами. Группа римских ядерников выросла, к ней примкнул недавно окончивший университет Бруно Понтекорво – ныне выдающийся русский физик. Как раз в это время под руководством Ферми было обнаружено описанное выше замедление нейтронов. В 1938 году за получение новых радиоактивных элементов и открытие ядерных реакций под действием медленных нейтронов Ферми стал лауреатом Нобелевской премии.

В это время наиболее ярко обозначился антинародный курс политики правительства Муссолини, следовавшего за Гитлером. Это не замедлило сказаться на внутреннем положении Италии. Один за другим стали издаваться расистские и антисемитские законы. Расистская политика фашистов была глубоко чужда Ферми, и он решил уехать из Италии. Больно было покидать родину и ставший родным Рим, где оставалось столько родных, друзей и учеников, но ученый решил твердо. После получения Нобелевской премии, за которой он ездил в Стокгольм вместе с семьей, Ферми уже не вернулся в Рим, а уехал в Соединенные Штаты. По дороге семья Ферми провела некоторое время в гостях у Бора в его особняке на окраине Копенгагена. Датского ученого очень угнетала международная обстановка, сложившаяся в Европе. Он был мрачен и беспокоен.

В Америке Ферми стал профессором Колумбийского университета.

В начале своей жизни в Америке Ферми работал в области теоретической физики, но после открытия Ганом и Штрасмапом деления ядер урана снова увлекся экспериментальной атомной физикой. Совершенно независимо от Жолио-Кюри итальянский ученый показал возможность цепной реакции. В области атомной энергии Ферми провел исследования, которые являются шедевром теоретического и экспериментаторского мастерства.

С 1939 года Ферми полностью посвятил себя проблеме получения атомной энергии. Начался новый период его жизни, характеризующийся выдающимися научными успехами, и вместе с тем, несомненно, период трагический, связанный с созданием атомного оружия, приведшего к Хиросиме.

Семья ученого переехала в Чикаго, и в декабре 1942 года группа физиков под руководством Ферми на закрытом теннисном корте под трибунами футбольного стадиона Чикагского университета построила первый атомный реактор. Затем вместе с другими учеными-атомниками в обстановке строжайшей секретности он самоотверженно трудится в Лос-Аламосе над созданием атомной бомбы. Среди этих ученых, кроме американцев, были и бежавшие из Германии жертвы расистской политики Гитлера. Все они верили в победу над фашизмом и, страстно желая этой победы, боялись, что в гитлеровской Германии могут их опередить.

Первую атомную бомбу сделали в Америке, но победа над фашизмом благодаря героизму русского народа была достигнута в Европе без применения атомного оружия. В атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки не было никакой необходимости, так как победа над Японией была предрешена. Это сразу поняли многие честные ученые. Вместе с гениальным Эйнштейном они подняли голос протеста против использования атомного оружия, так как более, чем кто бы то ни было, понимали, какие бедствия несет человечеству рожденная ими атомная бомба. Под петицией протеста не было подписи Энрико Ферми. Это можно объяснить, очевидно, политической инфантильностью ученого. Однако после войны он отошел от работ по производству атомного оружия и стал профессором физики Чикагского университета. Ферми остался верен своим прежним симпатиям – нейтронам, экспериментируя с которыми разработал новую отрасль ядерной физики – нейтронную оптику. Существо этих вопросов он осветил в своей книге «Лекции по атомной физике», переведенной на русский язык.

В последние годы своей жизни Ферми увлекся изучением частиц высоких энергий – мезонов. За год до смерти он закончил работу о рассеянии протонами положительных и отрицательных пи-мезонов разных энергий, в которой особенно ярко проявился его выдающийся талант теоретика и экспериментатора. Он сам конструировал отдельные детали синхроциклотрона, искал особые оригинальные научные выражения и обозначения. Все работы Ферми отличаются удивительной конкретностью, точностью и простотой при объяснении механизма явлений.

Ферми оставил глубокий след в физической науке. Он сделал так много, что теоретическая физика пестрит терминами, носящими его имя. Всю жизнь Ферми не покидала огромная жажда знаний, исследований. Он и остался в памяти тех, кто знал его, вечно молодым, ищущим, неутомимым тружеником, самозабвенно любящим науку, не мыслящим жизни без нее.

Энрико Ферми (1901-1954)