Поразительно, насколько разыгрывается фантазия у людей, когда они волею обстоятельств оказываются в необычных условиях! Конечно, не каждый готов спуститься в пугающую темноту незнакомого подземелья, и рабочий, который согласился спуститься сюда, был не робкого десятка, но где же он увидел человеческие скелеты, будто бы устилающие пол пещеры? Вот уж поистине у страха глаза велики. Доктор Майер и Тайефер перебирали при тусклом свете фонаря груду раздробленных и отчасти хорошо сохранившихся костей, которые в полном беспорядке валялись повсюду, но не нашли среди них ни одной человеческой. Это значило, что полицейским из Верье не придется ломать голову над разгадкой «таинственных убийств» и уж конечно их не заинтересуют кости лошадей, горных баранов, быков и птиц, которые Майер собрался захватить с собой из пещеры.

Доктор возвратился в Женеву разочарованным. Разумеется, ему, натуралисту, интерерно было побывать в так счастливо открытой пещере. Кто знает, в какие времена обвалы замаскировали вход в нее и когда человек в последний раз побывал в ней перед тем, как она стала недоступной. Коллекция подобранных в пещере костей животных тоже по-своему интересна, хотя, кажется, ничего необычного в ней нет. Майер решил, однако, определить видовую принадлежность костей и доложить о находках, а также о забавных обстоятельствах, сопутствующих им, женевскому Обществу физики и естественных наук.

Однако, начав подготовку к будущему выступлению, доктор вскоре понял, что поторопился оценить результаты своей поездки в Верье как заурядные. Сначала доктор обратил внимание на то, что на конце одного рога, который, как он решил, принадлежал благородному оленю, было аккуратно вырезано круглое отверстие. Когда же Майер промыл поверхность рога водой, то с удивлением увидел на нем какие-то гравированные рисунки. Вскоре озадаченный доктор «расшифровал» сложное сплетение линий. С одной стороны рога неглубокие тонкие черточки составляли вместе нечто вроде прямой ветки растения или дерева с отходящими от нее прямыми и изогнутыми отростками. Концы некоторых из них заканчивались ромбическими или миндалевидными фигурками, по всей видимости листочками. Майер затруднялся определить, что за растение здесь изображено, и никак не мог понять, для чего гравер вырезал такой рисунок на роге длиной около 13 сантиметров с круглым отверстием на конце. Нельзя было, однако, не отдать должное строгости линий и безукоризненной симметрии изображения. Каково же было изумление Майера, когда на другой стороне рога он увидел еще один рисунок: стремительные прочерки, сделанные уверенной рукой, оконтуривали фигуру горного козла.

Итак, в пещере, названной Ле Верье, было не просто случайное скопление костей, а они появились там благодаря людям, один из которых почему-то вырезал на поверхности рога изображения растения и животного. Внимательный осмотр остальной коллекции ненамного увеличил количество рисунков: доктору еще на одном фрагменте рога удалось выявить лишь изображение головы какой-то птицы. Но и того было достаточно, чтобы основательно поломать голову. Занимаясь древностями, Майер никогда ранее не испытывал таких досадных затруднений, как теперь, при попытках определить, кто и когда выгравировал на костях рисунки и какую цель при этом преследовал? Почему, наконец, рога с гравюрами оказались запрятанными в глубинах темной пещеры? Не означало ли это, что владелец использовал их при особо важных манипуляциях, допустим в друидических священнодействиях, и оттого старался укрыть подальше от глаз непосвященных?

Недоумение Майера можно понять: прежде ему ничего подобного не приходилось видеть. Выступая через несколько дней перед собранием Общества физики и естественных наук, Майер не умолчал о сложностях оценки находок в пещере Ле Верье. Он высказал предположение о том, что гравированные рисунки, пожалуй, самые древние из известных археологам Европы. А если в сочинениях, посвященных глубокой старине, таковые не упоминаются, то их, по всей видимости, сделал художник-кельт.

Андрэ Бруйе, сиди он в тот момент в зале собрания, с энтузиазмом аплодировал бы женевскому знатоку древности вместе со всеми слушателями. Разве не к тому же выводу пришел и он, раздумывая над гравюрой ланей из Шаффо?

Предыдущая глава: Пещеры города Верье

Следующая глава: Кости северного оленя