При расплывчатости отдельных формулировок, а также очевидной непоследовательности и боязливой осторожности выводов, Э. Лартэ и Г. Кристи все же в конечном счете предложили наиболее вероятные вариации интерпретаций насечек (в особенности мысль об «охотничьих отметках», то есть о счете «поголовья добычи»). Самой поразительной представляется походя высказанная мысль об отражении насечками счета времени – в сущности, предположение о разработке в глубинах тысячелетий первого в истории человечества календаря. Смелое сближение при сравнениях объектов, покрытых рядами насечек, с так называемыми руническими календарями не только подтверждает такую идею, но, более того, выглядит своего рода методической подсказкой к разработке в будущем приемов расшифровки палеолитических знаков.

Но какими бы проницательными ни были догадки Э. Лартэ и Г. Кристи, а позже Э. Пьетта относительно смысла рисунков животных и групп насечек, они в предложенной форме не могли стать приемлемыми впредь до разработки системы убедительных доказательств. Между тем именно в этот момент звездного часа последователей Буше де Перта, когда споры о «Человеке Природы» и даже относительно «сотворения» им образцов искусства стали заходить в спокойную гавань, разразился грандиозный скандал, в результате которого почти все немецкие специалисты по древним культурам перешли в лагерь скептиков.

А началось все с того, что учитель из Шаффгаузена Конрад Мерк летом 1873 г., отыскивая в Швейцарских Альпах около Таингена растение Allaria officinalis, неожиданно обнаружил плотно закрытый кустарниками и деревьями вход в пещеру Кесслерлох. Поскольку он увлекался также геологией и следил за известиями, связанными с изучением «доисторического человека», то ему пришла в голову мысль – не похожа ли эта пещера на те, которые в других странах служили нашему далекому предку убежищами? Чтобы ответить на данный вопрос, Мерк решил провести раскопки. Однако прошли лето и осень, прежде чем ему удалось начать работы в пещере. Вместе с Мер-ком был местный учитель, Венф. «Через три часа усердной работы, – пишет Мерк, – мы с богатой добычей костей вернулись домой, еще не зная, имеем ли мы дело с пещерой, где только кости животных, или же эта пещера некогда была жилищем древнего человека. Эта неизвестность, разумеется, не удовлетворяла нас. Мы продолжали раскопки вглубь, и вот стали появляться осколки кремня и рога северного оленя, которые при ближайшем рассмотрении оказались со следами обработки. Тем самым было с достоверностью доказано, что Кесслерлох был обитаем в доисторические времена».

Помимо изделий из камня пещера Кесслерлох подарила Мерку и Венфу несколько вырезанных из кости гарпунов и обломок просверленного оленьего рога, покрытый какими-то странными насечками. Доставленные в цюрихскую лабораторию находки промыли и обнаружили, что на поверхности рога четко просматривается гравированное изображение северного оленя с опущенной почти до земли головой.

Стало ясно, что в Кесслерлохе нужно развернуть работы широкого масштаба. При финансовой поддержке президента Музейного общества Шаффгаузена доктора фон Маудаха они развернулись 19 февраля 1874 г. и продолжались до 11 апреля. За семь недель пещера была раскопана полностью и с соблюдением необходимых правил, в частности строго послойного изучения заполнения. Наибольшей мощности слои с находками достигали у входа, а наименьшего – около задней стенки пещеры. Это позволило Мерку высказать предположение, что повседневная жизнь охотников каменного века проходила в основном в передней части пещеры, а в глубине ее располагались места, где они спали. В ходе раскопок удалось обнаружить несколько очагов, вокруг которых лежали плиты. Они, по мнению Мерка, использовались в качестве сидений. Количество находок было обильным – из 100 кубических метров рыхлых пещерных отложений удалось извлечь около полутора тонн (целый воз!) раздробленных костей и более трети тонны обработанных камней (около 12 тысяч изделий), в том числе резцы и «клинки с притупленной спинкой». Множество орудий изготавливалось из рога и костей оленя – наконечники копий и дротиков, шилья, однорядные и двурядные гарпуны, иглы с ушками и загадочные «жезлы начальников» с просверленными отверстиями. Профессор из Базеля Рютмайер определил кости, и стало ясно, на кого охотились обитатели Кесслерлоха. В списке упомянуты следующие животные: мамонт, шерстистый носорог, бизон, тур, северный и благородный олени, горный козел, пещерный лев, медведь, волк, лиса, альпийский заяц, барсук, бобр, гусь, снежная утка, лебедь, ворон и орел-рыболов.

Были найдены украшения из просверленных зубов лошади и льва, раковин, костяных круглых пластинок, кусочков бурого угля и аммонитов, а также скульптуры быка и выгравированные на пластинках угля и костях изображения лошади. Особый интерес вызвала гравюра «Пасущийся северный олень», найденная в январе 1874 г. Ее совершенство заставило заподозрить возможность мистификации, подделки.

Впрочем, вначале дело ограничивалось обычными сомнениями некоторых ученых, а настоящая гроза разразилась через год, в 1875 г. Тогда Мерк (по рекомендации почетного президента Цюрихского общества любителей древности Ф. Келлера) опубликовал в Цюрихе книгу «Находки в пещере Кесслерлох», а также статью с рисунками из пещеры. Противники «допотопного искусства» не замедлили выступить с нападками на Мерка, уличая его в фальсификации. Директор Романо-Германского музея в Майнце Людвиг Линденшмит, который и ранее неоднократно высказывался о никчемности рассуждений о «допотопных культурах» («праздная болтовня краснобаев от истории культуры»), потирал от удовольствия руки. Наконец-то любители подделок попались с поличным – лиса и медведь, помещенные на таблице № 2 и на рисунке № 17 в книге Мерка, представляли собой копию картинок из известной детской книжки X. Лотмана «Зоопарки и их обитатели», изданной в Лейпциге в 1868 г.

Предыдущая глава: Образцы предметов, костей и фигур

Следующая глава: Линденшмит пытается разоблачить фальсификаторов