Истину в конечном счете никогда и никому не удавалось скрыть, а тем более попрать. Она в итоге всегда торжествовала. Вот и теперь, по прошествии ста лет после описанных в нашей книге событий, не остается более сомнений в том, что открытие, а затем и утверждение пещерного искусства в «доисторической археологии» Испании принадлежит дону Марселино де Саутуоле, а в археологии Франции – Эмилю Ривьеру. Что касается суетной борьбы тех, кто сначала яростно тормозил дело, а затем стал, ничтоже сумняшеся, претендовать на «первооткрытие» и даже на особую значимость для науки своего собственного, запоздавшего на четверть века «прозрения», то пусть все это останется на их совести. Монополизация аббатами и патерами исследований святилищ древнекаменного века (как тут не вспомнить опасений Габриэля де Мортилье!) привела к созданию тенденциозных концепций сущности и назначения «художественного творчества» охотников древнекаменного века.

Почти тысячу публикаций оставил после себя умерший на 84-м году жизни аббат Брейль. Колоссальный объем его работы по копированию настенных изображений, классификации рисунков и выработке хронологических схем эволюции первобытного художественного творчества внушает уважение. Но напрасно искать среди изданного сочинение, в котором излагалась бы строго научная концепция существа пещерного искусства палеолита. Вот какие, к примеру, слова предпослал Брейль во вступлении к итоговому труду своей жизни «Quatre cents siecles d'art parietal», вспоминая о встрече на самой отдаленной окраине Африки с написанной красками в углублении скалы «очень древней девушкой», «Белой дамой»:

«Она идет. Идет вечно молодая, прекрасная и гибкая, почти воздушной походкой. И все, кто жил рядом с ней в очень давние времена, тоже шли, чтобы созерцать ее обаятельный образ. И все они шли на протяжении веков, не только люди, но, подчиняясь ее магии, и муравьеды, антилопы, страусы, жирафы, слоны и носороги. Я шел к ней через пустыни вместе со своими друзьями и гидами. Плененный ее несравненной грацией, я попытался скопировать ее черты. Именно здесь, у ее ног, я познал нечто вроде чудесного евангелия: идею о том, насколько важно для того, чтобы жить, это великолепие – бесполезное для материальной жизни и насущное для жизни духа.

Но зачем в наши нелегкие времена тратить столько усилий, чтобы посмотреть на черты, пусть и магически прекрасные, девушки многотысячелетней давности?.. «Белая дама» передает тем, кто приходит к ней, культ вещей духовных, культ Красоты. Она научит их парить через нее в символическом Небе, где расцветают над банальным утилитаризмом видения души. «Белая дама» принесла ценное приобретение – «слово», которое впервые пробормотали художники эпохи северного оленя около 40 тысяч лет назад. Именно благодаря ему Человек-художник стал существом, влюбленным в прогресс, в совершенство, в красоту.

И вот я вновь возвращаюсь в страну темных пещер, которым посвятил 50 лет моей жизни. Здесь великие художники создавали красоту, изображая посредством красок и гравировки фигуры ныне исчезнувших животных. Здесь тоже люди мечтали о великом искусстве и через мистическое созерцание художественных произведений вселяли уверенность в своих современников. И мне надо (до того, как всевышний призовет меня в другие сферы продолжить мое вечное путешествие) рассказать «Сагу» самого древнего искусства. Благодаря ему Человечество, обретя веру, смогло освободиться от забот, связанных с обывательским существованием. В искусстве оно нашло ту шелковую лестницу, на первый взгляд бесполезную, которая позволила ему через духовную мечту, что поддерживала существование и служила для развития моральной движущей силы, углубиться в бесконечное созерцание того, что, не будучи видимым, доминирует в Космосе. Это творческое воображение позволило ему как бы господствовать над глиной земли и пылью пустыни».

Если все это и есть квинтэссенция полувековых раздумий аббата Брейля над смыслом первобытного художественного творчества, то трудно отделаться от впечатления, что оно намеренно представлено им под вуалью божественно-мистического тумана откровений, надуманно-многозначительных по намекам. Но не окажутся ли его откровения столь же ошибочными, как и видения им африканской «Белой дамы», которая в действительности оказалась «Белым господином»?

Предыдущая глава: Досадное забвение Альтамиры продолжалось

Следующая глава: Расшифровка искусства древнекаменного века