В то по-летнему теплое и солнечное утро (было самое начало осени 1901 г.) на пыльной сельской дороге небольшой деревушки Сирей, заранее не сговариваясь, встретились три человека. Один из них был Луи Капитан, преемник Г. де Мортилье на посту директора Ecole d'Anthropologie. Скромным рядом с ним выглядел Дени Пейрони, учитель из Лезэйзи, невысокого роста, но крепкого телосложения. Третьим шагал высокий, худой, с живыми глазами Анри Брейль, с некоторых пор «лучший помощник» Л. Капитана.

Все трое сошлись у места, где год назад застряла телега крестьянина Манори. Это здесь он, с трудом вытаскивая колесо из грязи, заметил вдруг фигурный камешек величиной немногим более 9 сантиметров и посчитал его достойным того, чтобы поднять с земли и сохранить. Удивляться этому нечего, поскольку еще со времен Эдуарда Лартэ обитатели округа Лезэйзи знали цену таким камням.

Находка в конечном счете попала к Пейрони. Она представляла собой миниатюрную и необычную по виду скульптуру женщины. Сколько, однако, путники ни бродили вокруг места досадной остановки крестьянской телеги, ничего заслуживающего внимания им обнаружить не удалось. Тогда Пейрони спросил своих случайно встреченных коллег-археологов, не желают ли они пройти в долину Комбарель, где в домике около пещеры того же названия живет крестьянин Алан Помарель, который в тот день, когда застряла телега, тоже работал на дороге и, возможно, знает что-нибудь о каменной статуэтке, найденной тут?

О статуэтке Алан Помарель ничего нового к известному прежде не добавил, но слово за слово, и вот разговор принял неожиданный оборот. Выяснилось, что в пещере Ля Мут в свое время трудился тесть Помареля. Стоит ли говорить, что Пейрони, Капитан и Брейль стали тут же обмениваться мнениями относительно того, как следует оценивать гравюры, открытые в Ля Мут Ривьером. И тут Помарель, вклинившись в разговор археологов, сообщил, что ему тоже известны несколько гравюр. Можно представить их изумление, когда на недоверчивую реплику Луи Капитана: «Где же они находятся?» – последовало короткое: «Дома».

Сначала все рассмеялись: «Как это «дома»?» – «Да вот, просто так – дома», – с полной серьезностью ответствовал некстати развеселившимся гостям Алан Помарель. А затем любезно добавил, что его собеседники могут сейчас же убедиться в справедливости сказанного, если соблаговолят пройти с ним к скальному навесу, где находится вход в пещеру.

Приглашение учтивого хозяина пройти в подземелье и осмотреть изображения животных, нацарапанные на его стенах, было принято без колебаний. Навес пещеры Помарель приспособил под летнее стойло для быков, а привходовую часть использовал как курятник. Поэтому, чтобы пройти в галерею, следовало сначала преодолеть пространство с насестами, а потом, отодвинув несколько досок задней стены курятника, проникнуть в глубь пещеры. Столичные гости и учитель из Лезэйзи достойно выдержали это испытание. Затем они направились за Помарелем по каменному коридору.

Когда они прошли уже несколько десятков метров, минуя камеры и галереи пещеры, на стенах которых не было никаких изображений, Луи Капитан вдруг вскрикнул: он увидел льва, пещерного медведя, северных оленей.

С этого момента возгласы изумления не умолкали. И было отчего: на протяжении последующих 50 метров обе стены галереи, покрытые толстым слоем кальцитовых натеков, оказались украшенными огромным числом гравированных изображений, иногда сплетающихся в нерасчленимые клубки.

Шерсть зверей имитировалась сериями насечек, а объемность, как и характер волосяного покрова, передавалась посредством скобления. Некоторые фигуры животных выскабливались так, что из-за понижения уровня поверхности каменной стены выглядели барельефами. Краска использовалась скупо и редко. Из-за естественного желтого цвета камня голубоватые мазки или линии краски смотрелись зелеными. Черная и красная краски отмечались очень редко. Сохранность живописных рисунков во многих случаях оставляла желать лучшего.

Предыдущая глава: Изображения в пещере Пэр-нон-Пэр

Следующая глава: Странные человеческие фигуры