Внимательно осмотрев панно, Марселино де Саутуола заметил, что на нем изображены не только бизоны. В левой части композиции была нарисована крупная фигура спокойно стоящей лани, а на правой окраине расписанного потолка распласталось тело скачущего галопом кабана. Несколько в стороне от основной группы животных стремительно мчалась лошадь. Далее на отдельных плоскостях виднелись разрозненные рисунки, среди которых угадывались контурные изображения еще одной лани, а также быка и лошади.

Что все это могло значить?

В ответ – тишина, стены пещеры хранили настороженное молчание. Саутуола возвратился к главному панно и осторожно коснулся одной из цветных полосок. Насыщенная влагой темно-коричневая краска, наложенная на поверхность камня густым слоем, окрасила кожу. Свежесть и яркость ее поражали: можно было подумать, что живописные работы производились в Альтамире всего несколько дней назад. Саутуола растер краску между пальцами и убедился, что она представляла собой тонкий по структуре минеральный (типа охры) краситель. Он щедро наносился на камень: в том месте, где палец Саутуолы касался цветной плоскости, естественная поверхность скалы так и не проступила наружу.

Дон Марселино попытался пересчитать животных. Если не принимать во внимание те фигуры, от которых сохранились лишь контуры, то их 23. Изобразить все это на столь значительной площади, да еще с учетом сложностей рельефа потолка было нелегко. Следовало к тому же учитывать, что свет сюда едва ли проникал, и, значит, древние художники как-то умудрились решить проблему освещения этого пещерного музея, где картины «развешивались» в столь непривычном и малоподходящем для нормальной художественной галереи месте – на потолке. Но как? Какими средствами? Ни единого мазка копоти от факела на «каменном холсте» обнаружить не удалось. Саутуола пристально вглядывался в рисунки, и все более крепло в нем убеждение – в подземелье Альтамиры работал художник очень опытный, с обостренным чутьем к прекрасному. Рисунки делались им «без малейших колебаний, уверенной рукой; каждая пиния проводилась сразу, со всей четкостью». Ему при этом приходилось, очевидно, принимать разные позы из-за сложностей рельефа и разной высоты потолка над полом. Тонкий расчет мастера подтверждался хотя бы размерами изображений – высота некоторых из них превышала метр, а длина иногда превосходила 2 метра. Значит, чтобы увидеть все эти рисунки, художнику, а также посетителям пещерной галереи следовало занять в скудно освещенном помещении подходящее место и смотреть на них, учитывая масштаб фигур, под строго определенным углом зрения.

А чем объяснить то странное обстоятельство, что у части превосходно изображенных фигур художник не счел нужным нарисовать головы? Между тем одна лошадь была, напротив, представлена только лишь головой. Какой смысл заключен в этой фрагментарности? Почему головы у отдельных бизонов выглядят необычно, до неузнаваемости? Часть рисунков просматривалась с большим трудом – от них «остались лишь отдельные следы, а краска, которой они были сделаны, частично стерлась».

Предыдущая глава: Живопись на потолке пещеры

Следующая глава: Саутуола в шоке от увиденного на стенах и потолке пещеры